Спутанные волосы, засохшая слюна вокруг рта и отекшие руки, болтающие колокольчиком. Как только женщина увидела Пён Манджина, она застонала и протянула к нему руки. Тот сделал шаг назад. То, как распухшая, рыхлая, как тесто, женщина тянется к нему, напомнило ему сцену из фильма ужасов.
«Работа. Первым делом пойду на работу».
Пён Манджин торопливо накинул на себя какую-то одежду и выбежал из дома. Колокольчик продолжал звенеть, но он его игнорировал. Единственным, что двигало им, было желание поскорее выбраться отсюда.
«Нужно будет спросить Чон Кисана, что это за дом и кто эта женщина».
На вид ей было лет пятьдесят или шестьдесят. Значит, девушкой Чон Кисана она оказаться никак не могла. Может, это ребенок, которого семейка богачей вынуждена скрывать, или вроде того? Ему вспомнились всевозможные бредни о богачах, которые можно увидеть в утренних дорамах.
Только после того как Пён Манджин вышел из квартиры, он понял, что лифта тут нет. Спускаясь с четвертого этажа по лестнице, он достал мобильный и собирался вызвать такси. Времени неспешно искать, где Чон Кисан припарковал машину, у него не было. Однако на его телефоне не было установлено приложение для вызова такси.
«Выходит, сам он себе такси не вызывает?»
Пён Манджин, ворча, скачал приложение. Пока регистрировался, он расправил ладонь и хорошенько ее осмотрел. Большая ладонь, длинные пальцы. На внутренней ее стороне были мозоли. Глядя на руки, которые выглядели совершенно иначе, чем его собственные, он наконец почувствовал, что действительно стал Чон Кисаном.
«А Чон Кисан, получается, стал мной? Когда мы встретимся, притворюсь, что понятия не имею, почему это произошло. Буду вести себя, словно я и сам жертва. Он наверняка разозлится, если узнает, что это сделал я».
Пён Манджин наспех придумал в такси план, а прежде чем войти в офис, сделал пару глубоких вдохов. Его тревожило, будут ли и другие видеть его Чон Кисаном.
– Что же заставило нашего Чон Кисана опоздать? Что-то случилось? – мягко спросил менеджер Ли, стоило ему войти в офис. Выражение лица и тон разительно отличались от тех, что Пён Манджин видел, когда опаздывал сам. Реакция менеджера Ли полностью развеяла его тревогу. Сейчас любой считает, что он Чон Кисан. Пён Манджин, сказав, что просто так получилось, оглядел офис в поисках Чон Кисана. На месте, где он должен был сидеть, превратившись в Пён Манджина, на его собственном месте сейчас никого не было.
– Менеджер, а Пён Манджин еще не пришел на работу?
– Пён Манджин? И не говори. Утром он вдруг позвонил и попросился в отпуск. На целый месяц. А когда я сказал ему, что оплачиваемый отпуск можно взять максимум на пятнадцать дней, он ответил, что отдохнет без сохранения заработной платы.
– Отпуск? Еще и на месяц? Но почему?
– Что-то говорил про время с родителями. Но подробностей не объяснил. Да и что бы я мог сделать, раз он готов взять даже неоплачиваемый отпуск? Ну и отпустил. Что есть Пён Манджин, что его нет – толку от него никакого. И как он смог пройти стажировку?
Хотя последние слова менеджера Ли ранили Пён Манджина, он постарался успокоиться. Теперь он не Пён Манджин. Он Чон Кисан. И впредь тоже будет Чон Кисаном. А значит, эти слова обращены не к нему. Пён Манджин подошел к месту Чон Кисана и сел.
«Почему же Чон Кисан взял отпуск? Да еще и на целый месяц. Может, он знает о трансфере?»
Месяц. Ровно за этот срок, по словам Локи, можно расторгнуть контракт. Совпадение ли это? Пён Манджин зашел на портал поиска и ввел туда ключевую фразу «Кимбапный ад». Он внимательно просмотрел найденные страницы, но нигде не было ни слова о мужчине, которого он встретил, или его ресторане. Затем он поискал «ресторан Copycat». В ответ хлынули истории о корпоративном плагиате.
«Ну да. Если бы он показывал свой странный ресторан всем подряд, уже поднялся бы шум. Ведь любой бы пытался украсть жизнь у кого-то обеспеченного. Много ли тех, кого устраивает их положение? Все ведь живут с завистью к людям, добившимся большего, чем они сами. О, а это что за статья?»
Он уже собирался закрыть страничку, когда его внимание привлекла запись. Она называлась «Знаете ли вы жуткую историю о ресторане на Чонно?». Именно в этом месте Пён Манджин напился в тот день. Он кликнул на статью.
«
Поведаю вам историю о странном ресторане, который увидел на Чонно месяц назад. Мне 27 лет, и я госслужащий в области экологии. Моя работа меня устраивает, но я стрессую из-за людей, которые негативно о ней отзываются. А, это не важно. Сорян. История свернула не туда. Короче, утром того дня я вышел на работу на рассвете. В 6 утра или около того. Я всегда езжу одной и той же дорогой, так что незнакомых ресторанов там быть не может. Но в тот день вдруг появилась вывеска, которой я никогда раньше не видел. На черном как смоль фоне красными буквами было выведено „Кимбапный ад“, поэтому она привлекла мое внимание даже из окна машины. „Кимбапный ад“, представляете? Так себе название для бизнеса.
Поэтому я сказал старшему коллеге, с которым мы вместе работаем, посмотреть в ту сторону. А когда спросил, что значит „Кимбапный ад“, он очень странно на меня посмотрел. „Ты о чем? Где такая вывеска?“ – так он сказал. Но даже в момент, когда он это говорил, я продолжал видеть вывеску прямо перед глазами. Она все продолжала и продолжала появляться. Мусоровоз в это время ехал, но я продолжал видеть ее среди других вывесок, будто она преследовала меня. Жуть какая! Я даже бессознательно сказал про себя: „Господи, прости меня. Не знаю, в чем я согрешил, но прости!“ – и тут вывеска вдруг исчезла».
* * *
Под публикацией было всего три-четыре комментария, и даже в них реакция оказалась не очень хорошей.
«Раз уж сказал „А“, говори и „Б“. Это точно жуткая история, а не проповедь? Может, ты просто перегрелся? И неинтересно совсем».
Но Пён Манджин знал, что написанное не было выдумкой. Описание вывески, о которой говорилось в тексте, совпадало с тем, что видел он сам. Есть еще кто-то, кто видел ресторан Copycat. А значит, есть вероятность, что и Чон Кисан тоже его видел. Разве не попытался бы Чон Кисан сразу же вернуться в свое тело после трансфера, если бы знал о ресторане? Но почему Пён Манджин до сих пор в его теле? А если дело не
